Что не так со «Служебным романом» и почему главные герои фильма вовсе не те, за кого себя выдают

Лирическая трагикомедия «Служебный роман» вышла на экраны 45 лет назад и по сей день считается одним из лучших фильмов Эльдара Рязанова. Как и десятилетия назад, зрители по-прежнему сочувствуют отцу-одиночке Новосельцеву, радуются за преобразившуюся Людмилу Прокофьевну и негодуют, видя карьерные успехи выскочки Самохвалова.

Мы в «Зоне Комфорта» решили под другим углом взглянуть на героев любимой картины. Так ли однозначны их характеры? Давайте попробуем вместе разобрать поведение главных персонажей с точки зрения реалий XXI века.

Новосельцев — застенчивый недотепа или трусливый тиран?

Новосельцеву долгие годы было принято сочувствовать: после развода он в одиночку воспитывает двоих сыновей и крутится как белка в колесе, живя от зарплаты до зарплаты. Но так ли несчастен Новосельцев на самом деле?

В начале картины Новосельцев предстает перед нами как затюканный жизнью работник статистического учреждения. Он клянчит у своей подруги и коллеги Оленьки деньги на кроссовки, которые порвал один из сыновей, а та в ответ лишь отмахивается. Придя на свое рабочее место, Новосельцев сетует, что ему «надоело сидеть за этим столом» и он «чувствует себя переростком». И хотя Анатолий Ефремович много лет работает в компании вяло и без огонька, он видит себя — ни больше ни меньше — начальником отдела.

Казалось бы, что в этом такого? Обычные карьерные амбиции: плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Однако в случае Анатолия Ефремовича все не так однозначно. Не умеющий брать ответственность за себя, не способный распланировать бюджет даже своей семьи, Новосельцев считает себя непризнанным гением.

Вместо того чтобы думать, как получить повышение и проявить себя в глазах руководства, он предпочитает язвительно перемывать косточки начальнице, которую за глаза называет мымрой: «Она в принципе не знает, что на свете бывают дети. Она уверена, что они появляются на свет взрослыми, согласно штатному расписанию». Он не предпринимает никаких действий, чтобы подняться по карьерной лестнице. И обстоятельство в виде двух малолетних детей его абсолютно не мотивирует: легче стрелять деньги у знакомых и жаловаться на жизнь, чем хотя бы раз попробовать заявить о себе.

Кстати, такой ли хороший отец Новосельцев? Вспомним, как он отзывается о своих детях: «Каждое утро по дороге на службу я избавляюсь от своих шалопаев», «Обормот», «Два мальчика. Вот. Это обуза.» Очевидно, что в жизни своих сыновей Новосельцев — фигура номинальная. Он зачем-то, по собственному признанию, отобрал у бывшей жены детей, но глубокого участия и теплой привязанности к ним у него нет.

В отношениях с Людмилой Прокофьевной Новосельцев, который в коллективе маскируется под «тихого, мягкого и безобидного человека», проявляет себя как мелочный и бесчувственный тиран. На новоселье Самохвалова он не выпускает Калугину из комнаты и специально говорит ей гадости, пытаясь довести до истерики. Чтобы понравиться начальнице, он сначала пытается загнать ее под плинтус, после чего сам начинает прибедняться, вызывая у Калугиной желание убедить его в обратном.

Вообще за весь фильм Новосельцев не говорит Калугиной ни одного доброго слова. Исключением можно считать лишь сцену ужина в гостях у Людмилы Прокофьевны. «Вы замечательный директор, вы очень талантливый руководитель, вы эффектная женщина... — начинает ухажер и тут же переводит стрелки на себя. — А я, кто я? Я рядовой сотрудник с рядовой зарплатой и сомнительной внешностью... И потом, зачем я вам сдался? У меня дети».

Калугина тут же бросается переубеждать Новосельцева, говоря, какой он симпатичный и не похожий на других. И таким образом попадается на крючок. Людмила Прокофьевна сама приписала Анатолию Ефремовичу несуществующие рыцарские качества. Теперь он всегда сможет манипулировать избранницей, ведь он заранее предупреждал ее о своей никчемности. А стоит Калугиной в чем-то ему возразить, обидеться, предъявить претензию, как Новосельцев сразу же сделает ее виноватой.

Так и произошло в конце фильма. Узнав о подлости со стороны возлюбленного, униженная Калугина получила в ответ не извинения и не сочувствие, а набор новых оскорблений: самодура, цаца, мымра.

Самохвалов — жертва или подлец?

А что же насчет Самохвалова? На самом ли деле он бесчувственный злодей, а Рыжова — несчастная жертва, как принято думать?

Вернувшийся из Швейцарии, лощеный и элегантный, Юрий Григорьевич Самохвалов направляется в кабинет директора и по пути, чтобы завоевать расположение сотрудников, раздает им иностранные сувениры. В разговоре с Калугиной он слышит фамилию Новосельцева и переспрашивает: «Какой это Новосельцев?» На что та отвечает: «Да никакой, вялый и безынициативный работник». Несмотря на нелестную характеристику, Самохвалов искренне рад видеть студенческого приятеля: он вскакивает с места и, не стесняясь начальницы, бросается его обнимать.

Встрече с Ольгой Рыжовой Самохвалов тоже рад: он с интересом спрашивает, как у нее дела, и внимательно слушает ее рассказ о сыне и муже, которому «язву оперировал сам Покровский». Новосельцев просит у старого друга взаймы 20 рублей, и тот без колебаний одалживает их. Когда Ольга сетует на то, что Толе давно пора стать начальником отдела, Самохвалов в ту же минуту идет к Людмиле Прокофьевне и предлагает его кандидатуру. И это несмотря на то, что всего 5 минут назад она ясно дала понять, что как работник Новосельцев ее не устраивает.

Много ли вы встречали людей, которые, добившись карьерных высот (по советским меркам недосягаемых), так участливо вели себя с давними студенческими приятелями? Возможно, в этом и заключалась главная ошибка Самохвалова: если бы он не допустил панибратского отношения, а обозначил границы между начальником и подчиненными, то дальнейшей трагичной истории просто не случилось бы.

На вечеринке в квартире Самохваловых Рыжова видит, что Юра удачно женат, достаточно обеспечен, живет с шиком. Кажется, что годы ничуть его не испортили. Ее жизнь на этом фоне кажется серой и невзрачной: электрички, авоськи, монотонная работа, муж-язвенник. А ведь это она могла быть на месте жены Самохвалова: еще в юности они «ездили целоваться в Кунцево». Да и салат она готовит лучше, добавляя в него тертое яблочко.

«Характер у тебя не изменился», — говорит Самохвалов Рыжовой на попытку принизить кулинарные способности его жены. «А ты что, разве помнишь, какой у меня был характер?» — изумленно спрашивает Ольга. «Я помню все», — кратко отвечает Юрий Григорьевич. Эта ни к чему не обязывающая фраза действует на Рыжову, как зеленый сигнал светофора на водителя фуры: она начинает действовать.

Уже на следующий день Оля пытается куда-нибудь пригласить Юру. Дважды: 1-й раз в начале рабочего дня, 2-й раз — после его окончания. Тот мягко отказывается: «Завтра я никак не могу: мы идем к родственникам. А послезавтра у моего приятеля день рождения». Рыжова совершенно правильно интерпретирует его слова и уточняет: «А послепослезавтра по телевизору будут показывать хоккей?» Самохвалов отвечает тактично, но довольно конкретно: «Ты же сама все понимаешь». И Оля действительно понимает, но это ее не останавливает.

Забыв о муже, поправляющем здоровье в Ессентуках, Рыжова буквально не дает прохода Самохвалову и забрасывает его интимными письмами.

Особенно интересна следующая деталь: передавая любовные письма через секретаршу, Рыжова не запечатывает конверт. Неужели за столько лет работы в организации она не могла понять, что Верочка — заядлая сплетница и передавать через нее любовные послания — фактически то же самое, что просто прочитать их вслух перед всем коллективом? В конце концов, почему Оленька не отдала письма Юре лично в руки? В крайнем случае она могла подложить их под дверь кабинета. Зачем нужна была Верочка, непонятно.

Отказы Самохвалова можно назвать мягкими и чересчур вежливыми, но недвусмысленными. Когда он просит Олю прекратить и «не мучить ни его, ни себя», она с загадочным видом отвечает: «А эту тему я разовью в своем следующем письме». Очевидно, что по-хорошему эта женщина не понимает.

В последний, 4-й раз Самохвалов уже не сдерживает себя и говорит абсолютно не свойственным ему ледяным тоном: «Ты заставишь меня входить в кабинет через окно». Оленька получает отказ за отказом, но продолжает настойчиво преследовать бывшего возлюбленного. И ведь «не шешнадцать, поди, ей»: она взрослая женщина, у нее есть замечательный муж и сын-подросток. Что же с ней не так? И чего она добивается?

Безусловно, отдавая Шуре письма, Самохвалов поступает некрасиво. Но давайте посмотрим на ситуацию его глазами. Он недавно вернулся из Швейцарии. К слову, попасть за границу в те годы было непросто: для этого нужно было быть «морально устойчивым» и «политически грамотным». У Самохвалова прекрасная жена, блестящая карьера. Так почему он должен пустить все это под откос из-за внезапно воспылавшей чувствами однокурсницы, с которой у него много лет назад был роман?

Самохвалов понимает, что в коллективе о нем уже шепчутся. Верочка, передавая письма, многозначительно хихикает. Слов Рыжова категорически не понимает. Как и карьера, репутация очень важна для Юрия Григорьевича, и он просто пытается спасти ее. Как может.

Передавая письма общественнице Шуре, Самохвалов деликатно говорит, что Рыжовой нужно «помочь выбраться из кризиса» и «протянуть руку помощи». Уходя, он обращается к Шуре: «Прошу вас. Никому!» Но как только дверь за ним захлопывается, та с криком «У нас ЧП!» мигом рассказывает все Людмиле Прокофьевне.

Говоря сегодняшним языком, Самохвалов — просто жертва харассмента. Он пытается защититься от настойчивых преследований Рыжовой, но делает это топорно, хотя и в рамках общественных правил. Именно на месткомы в то время была возложена функция отслеживания и порицания аморального поведения сотрудников.

Любовные письма Оли и без того стали достоянием общественности, но понять это и остановиться она смогла только после разговора с Шурой. «Терпение и такт», о которых говорила Людмила Прокофьевна, оказались бессильны перед напором Рыжовой. К слову, начальница и не знала о многочисленных попытках Самохвалова деликатно разрешить ситуацию.

И все-таки Юрий Григорьевич осознает, что поступил низко. Именно поэтому на следующий день он ждет Олю перед работой и просит у нее прощения. Подлец после такого инцидента, скорее всего, просто перестал бы здороваться, искренне полагая, что все сделал правильно.

В финальном разговоре Рыжова просит Самохвалова вернуть ей письма: «Вдруг жена найдет, сцену устроит». Эта фраза ясно показывает: Оля прекрасно понимала, что ее «романтические порывы» могут разрушить семью Юры. Неужели этого она так упорно добивалась? И разве она в этом случае жертва? Рыжова, которая пытается выглядеть в глазах окружающих невинной влюбленной дурочкой, по сути оказывается волком в овечьей шкуре.

Если Рыжова и жертва, то уж вовсе не героя Басилашвили, а собственной глупости, несдержанности и ничем не подкрепленных иллюзий.

Мы в редакции обожаем фильмы Эльдара Рязанова и, как и многие наши читатели, пересматриваем их по несколько раз в год. Попытка посмотреть на главных персонажей киноленты с новой стороны лишь подтверждает непревзойденный талант мастера. Даже спустя десятки лет внимательные зрители находят что-то новое в живых, не картонных героях его кинолент. А как вы думаете, Самохвалов — подлец или жертва? Возможно ли счастье Новосельцева и Калугиной?